В Москве 9 апреля суд приговорил бывшего сержанта полиции Максима Бокарева и его знакомого Никиту Громова к 12 годам колонии каждого за жестокое изнасилование и пытки 20-летней девушки, с которой встречался Бокарев, пишет Baza.
Полицейский работал в УВД по Северо-Западному административному округу Москвы. После огласки случившегося его уволили из МВД.
Согласно карточке на сайте московских судов, обоих мужчин обвиняли по трем статьям: насильственные действия сексуального характера группой лиц с особой жестокостью (пункты «а», «б» части 2 статьи 132 УК), причинение тяжкого вреда здоровью группой лиц (пункт «а» части 3 статьи 111 УК), деяния, направленные на организацию занятия проституцией другими лицами (часть 1 статьи 241 УК).
Baza не уточняет, признал Кузьминский районный суд мужчин виновными по всем трем статьям или только по некоторым из них.
14 декабря 2022 года Елену избили и изнасиловали черенком от швабры, а затем ее жгли парогенератором, в результате чего пострадавшую госпитализировали с ожогами, разрывом селезенки и половых органов, пишет издание.
Вскоре после случившегося Baza сообщила, что 21-летний полицейский Бокарев избил свою девушку, а 20-летний Громов изнасиловал ее, а затем они по очереди стали пытать ее парогенератором.
Теперь Baza поговорила с самой пострадавшей. Елена рассказала, что знала Бокарева со школьных времен, а в мае 2022 года они стали встречаться. Тогда же она познакомилась с его другом Никитой Громовым. Она вспоминает:
[Никита] был какой-то странный: постоянно поджигал мои вещи и вещи моей дочери. Иногда, когда Максим был на службе, Никита приставал ко мне, как он говорил, «в шуточной форме».
Вечером 14 декабря Громов позвал Елену выпить. В квартире помимо девушки находились пять человек, в том числе Бокарев и Громов. С последним Елена поссорилась.
«Он говорил, что хочет на мне заработать, заставлял заниматься проституцией. Разумеется, я отказывала ему», — говорит девушка. Она уверена, что Громов в отместку подсыпал ей что-то в алкоголь.
Елена рассказывает, что произошло в тот вечер дальше:
Мне стало плохо, очень сильно рвало. Пока лежала в ванной, Громов начал обливать меня ледяной водой. Я орала от холода, а затем Бокарев ударил меня пару раз ладонью по лицу — чтобы я пришла в себя. Я упала на пол — тогда Никита начал бить меня ногами по спине.
Когда они перестали меня бить, Максим с еще одним парнем помогли мне добраться до кровати. Громов все никак не успокаивался: подошёл ко мне, стянул меня за руку и волосы, оттащил меня на балкон. Там отрезал мне на затылке локоны волос. Рядом находилась швабра — именно ею он изнасиловал меня, а потом взялся за парогенератор.
Елена говорит, что Бокарев в изнасиловании не участвовал.
Baza опубликовала видео, снятое одним из присутствовавших в той квартире мужчин. На кадрах видны следы крови на полу, а затем сама Елена, которая полностью обнаженная сидит на балконе в лужи крови. Оператор утверждает, что у Елены, которую он называет «этой скотиной», месячные.
Также издание публикует аудиосообщение знакомого Елены и подсудимых, на котором он рассказывает, как пытался выяснить у мужчин, что случилось с девушкой. Отправитель говорит, что у Елены «синяк на пол-лица был сильный, как будто тебя очень сильно били». Бокарев сказал ему, что это он бил свою девушку по лицу. За ожоги никто из них в той беседе не взял ответственность, Громов лишь говорил, что «подстриг» Елену.
Елена вспоминает, что позже все находившиеся в квартире разъехались, а она осталась, чтобы поспать — из рассказа неясно, чья это квартира.
Спустя какое-то время Бокарев отвез Елену в квартиру, которую они снимали вдвоем. Позже он вместе с Громовым привез к Елене ее дочь, которую мужчины забрали у няни.
«Громов навещал меня: мазал мои ожоги и клеил на них женские прокладки. И продолжал тянуть меня за руки — чтобы я встала с кровати. Так прошли четыре дня. Я не выдержала и позвонила своей тете, чтобы она забрала дочку. Я уже не могла встать с кровати совсем», — вспоминает Елена.
Перед поездкой в больницу Громов инструктировал ее, как отвечать на вопросы врачей, говорит Елена. «Скажи, что тебя избили дагестанцы», — приводит она его слова.
Заявление в полицию в итоге написал дядя Елены. В это время девушка была в коме. За время лечения ей сделали четыре операции, она побывала в трех больницах. Какое-то время ей не разрешали ни вставать, ни сидеть.
Уже после ареста Громов позвонил ей из СИЗО. «Он говорил, что это не он делал такое со мной, — вспоминает Елена. — Бокарев в суде и на очных ставках извинялся за нанесенные побои. Громов — ни разу. При этом его мама 2–3 раза кинулась на меня во время заседаний. Орала у всех на глазах, что это я виновата».
Девушке угрожали, чтобы она не говорила «плохого» о Громове. Ей пришлось переехать, потому что к ней приходили «подозрительные личности».
Елена говорит, что ощущала предвзятость следовательницы, прокурорки и судьи (согласно карточке дела, процесс вела судья Елена Суздаль):
Помню, следователь постоянно надо мной смеялась и говорила, [что] я защищаю Бокарева, мне заплатили. Она не верила, что Максим был непричастен к насилию. Считаю, что суд отнесся ко мне несправедливо. Чувствовала предвзятое отношение от всех. Прокурору вообще было весело во время заседаний. Она задавала вопросы не по делу: где и с кем живу, хочу ли выйти замуж за Максима. На очной ставке адвокат Громова спрашивал, не жалко ли мне его.