Главная Материал «Твоя жизнь больше не личная»

«Твоя жизнь больше не личная»

Чего требует общество, если ты в отношениях с политзаключенным? Рассказывает журналистка Яна Сахипова

Жены и партнерши политзаключенных нередко сталкиваются с осуждением и противоречивыми требованиями со стороны общества. Достаточно вспомнить хотя бы историю с появлением Юлии Навальной на церемонии вручения «Оскара» — комментаторы вовсю писали о том, что ее внешний вид якобы неуместен из-за дорогого платья и уылбки. Журналистка Яна Сахипова тоже была в отношениях с заключенным по политическому делу — и обнаружила, что посторонние люди предъявляют к ней претензии из-за внешнего вида, постов в соцсетях или «неправильного» поведения. Специально для «Косы» она написала о том, каково это — чувствовать, что для окружающих ты не отдельная личность, а «жена политзаключенного».

Всем должна

Я была в отношениях с политзаключенным по громкому пыточному делу «Сети». Многие думают, что главная проблема в подобной ситуации — тоска по близкому. На самом деле проблем целый клубок. Это и постоянные заботы о быте партнера, и бюрократия, и тяжелые поездки в колонию. Но сильнее всего по психике бьет ответственность за жизнь близкого человека и постоянные обязательства.

Яна Сахипова. Фото из личного архива

Причем со временем выясняется, что ответственность ты несешь не только перед собой и партнером, но и перед совершенно посторонними людьми. От тебя постоянно чего-то ждет общество, незнакомцы в интернете предъявляют требования. И можно убеждать себя не обращать внимания, ведь это, казалось бы, не должно тебя волновать. Но не замечать это давление невозможно.

Кажется, что список общественных ожиданий от партнерок политзаключенных состоит из нескольких простых, но взаимоисключающих пунктов:

  1. «Дождаться» партнера — ты же не предательница;
  2. Не «дожидаться» — ты же молодая девушка, как можно тратить лучшие годы своей жизни на тюрьму?
  3. Одеваться скромно: у тебя близкий в тюрьме, как можно наряжаться?
  4. Быть ухоженной и нарядной: ну и что, что близкий в тюрьме, нельзя же себя так запускать;
  5. Не улыбаться и не веселиться: тебе весело, а ему там каково?
  6. Улыбаться и веселиться: камон, жизнь идет, сколько можно горевать?
  7. Не общаться близко с другими мужчинами: наверняка ему изменяешь (даже если вы в полиаморных отношениях по обоюдному согласию. Какие отношения, когда он сидит?!);
  8. Общаться с мужчинами: ну не в лес же теперь уходить!

При этом, как мне кажется, на мужчин в такой же ситуации внимания обращают меньше. Список требований к ним короткий:

  1. Не бросать ее.

Но и этот единственный пункт соблюдается плохо. По опыту главы правозащитной организации «Русь сидящая» Ольги Романовой, из десятков тысяч мужчин всего несколько дожидались своих жен из заключения. 

Никакой личной жизни

Многие помнят, как Юлия и Дарья Навальные вышли на вручение Оскара в красивых платьях и улыбались в камеру. В соцсетях на них полились тонны хейта: «Насколько уместно приходить на церемонию Оскар в столь откровенном платье, улыбаться во весь рот, позировать перед камерами как голливудская звезда, когда твой батя сидит в российской тюрьме и фильм посвящен полностью его судьбе и тяготам?», «Мнение мое личное, никому не навязываю. Фильм Навальный получил Оскар — это хорошо. Потом смотрю, как Юлия с детьми позирует на камеру — тьфу, bld!».

Фото: страница Дарьи Навальной в твиттере

Твоя личная жизнь больше не личная. Сначала ты рассказываешь о переживаниях в соцсетях, общаешься с журналистами. Делишься даже дурацкими историями, а потом удивляешься, что они оказались в СМИ. Волнуешься, не перебор ли это — делиться таким. Постепенно ты начинаешь определять себя через партнера, а свою деятельность — через помощь ему.

И тут ты сама себе становишься главным критиком и цензором. Ведь тюрьма накладывает обязательства — в том числе, пропускать свои слова и действия через фильтр, прикидывая, не могут ли они навредить партнеру. Теперь ты — как будто на сцене, и облажаться нельзя. А как не облажаться — непонятно.

Есть правила более-менее понятные. Не рассказывать лишнего про него или себя. Не упоминать, что мы хотим уехать из страны. Аккуратно обходить вопросы про дальнейшие планы.

А что делать с остальным? Могу ли я писать в соцсетях, что бисексуальна, или это может отразиться на безопасности партнера в заключении? Не «зашквар» ли это? А можно ли упоминать полиаморию? А выкладывать фото другого партнера?

Никто не знает этих правил. Не существует списка: «За это побьют, это можно, но аккуратно, а за это запишут в “петухи”». Поэтому обдумываешь каждое слово и перестраховываешься порой сильнее, чем это необходимо. 

Но что совсем неясно — это как переживать свой опыт, чтобы общество оставило тебя в покое. Кажется, у тебя не остается права даже испытывать эмоции. Пишешь радостные посты — недостаточно страдаешь. Делишься, что тебе тяжело, и получаешь комментарии: «Любила бы его — не жаловалась бы». 

Ты — больше не ты

Теперь одно из твоих главных определений — «жена политзаключенного». Я — журналистка, у меня есть свои занятия и достижения, но гугл считает иначе. Я писала несколько текстов для издания The Village, но в выдаче сверху всплывает только один из них — «Дневник свидания с политзаключенным». 

Раз от этой роли жены уже никуда не деться, стараешься хотя бы использовать это во благо. Ведь чем больше ты рассказываешь про вашу историю в соцсетях и СМИ, тем больше внимания к твоему партнеру и к политзаключенным в целом, тем больше люди стараются им помогать и поддерживать.

Ведь одно дело — читать безликое «В России 100500 миллионов политзаключенных». Другие — узнать истории людей, которым государство пытается ломать жизни. Правда, в первую очередь я давала интервью и писала посты даже не из этих соображений (кто-то может посчитать их прагматичными). Для меня это было скорее способом проработки эмоций. 

Конечно, привлекать внимание к проблеме политзаключенных — очень важно. Но в то же время — так нечестно, что мы, партнерки, оказываемся лишены субъектности, часто становимся приложением к политзаключенным.

Мои подруги, чьи парни и мужья сидели еще по Болотному делу, рассказывали, что в те годы большинство СМИ даже не удручали себя тем, чтобы писать имена жен и девушек заключенных. Другие на автомате приписывали им фамилии мужей и парней, даже не проверяя. 

С этим сейчас стало лучше. Я только один раз видела новость, где мое имя не написали. Часто даже указывают, что я журналистка. Но когда Ксюша Миронова, невеста Ивана Сафронова, вышла на пикет в поддержку телеканала «Дождь», на котором работала, для  СМИ она была в первую очередь невестой, а не журналисткой. Ее профессию не указывали даже во многих новостях про задержание.

Я как журналистка понимаю, откуда берутся такие заголовки. Задержание невесты политзаключенного вызовет больше резонанса и интереса, чем задержание журналистки — их ведь часто задерживают. Но по-человечески это усиливает нашу невидимость, стирает субъектность. Так хочется поскорее стать кем-то еще, а не приложением к человеку. 

Мой виш-лист на ближайшее будущее:

  1. Написать много новых текстов, чтобы в первых строчках гугла вылезали они, а не «жена политзаключенного».
  2. Дать интервью про что-то крутое, что сделаю я сама, а не про то, каково это — быть женой политзаключенного.
  3. Перестать все время рассказывать про тюрьму, которую хочется забыть как страшный сон.
  4. Найти новый способ реализовывать свое желание кому-то помогать, который не предполагает роли партнерки политзаключенной, с жертвенным видом несущей свой крест. Понятной и логичной роли, от которой меня давно тошнит.
  5. Дожить до момента, когда репрезентация девушек политзаключенных перестанет быть проблемой — потому что людей перестанут сажать по политическим мотивам. 

P.S. Я точно знаю — с проблемами, которые я описываю, сталкивалась не только я. Вот выдержка из чата взаимопомощи жен и девушек политзаключенных, где я состою (публикуется с разрешения участниц):

Яна Сахипова, [12 июля 2023 г., 13:14:19]:

Девочки, а расскажите какие самые тупые требования вам предъявляли как партнеркам политзеков? Типа «недостаточно страдаешь» и вот это все?

Анастасия, [12 июля 2023 г., 14:14:19]:

Мне писали в комментах, что я бодро зарабатываю на интервью😂. И еще была чудесная предъява, что муж сидит, а я детей в Макдональдс сводила (типа ШИКУЮ)

Совалайнен, [12 июля 2023 г., 14:14:19]:

Какая-то девушка под свадебной фотографией в вк написала, что как я могу быть достойной женой, если крашу волосы в розовый 

Alexandra, [12 июля 2023 г., 14:14:19]:

Мне предъявляли, что я не выгляжу как жертва пыток. И что я наживаюсь на посадке Артема

Ksenia Mironova, [12 июля 2023 г., 14:42:19]:

что я хожу в красной шубе и поэтому не похожа на страдавшую.

Что касается меня, то я в этом чате припомнила, как незнакомый человек в твиттере прокомментировал мой пост. Я рассказывала о немоногамных отношениях с партнером (по взаимному согласию. Он говорил, что он только за, если это дает мне силы его поддерживать). Комментатор написал:

«Просто хотел уточнить, у вас муж политзек в России, но вы ебетесь с грузинами (я тогда жила в Грузии), я все правильно понял, ничего не упустил? Я разделяю твои политические взгляды, но максимально не разделяю то, что ты делаешь в отношении своего мужа. Наверное, не самое лучшее начало знакомства, да?)».

Яна Сахипова