Я теряю волосы

В обществе густые и длинные волосы часто рассматриваются как признак красоты и женственности. Индустрия красоты зарабатывает на этом, предлагая бесчисленные шампуни, средства для укладки и маски для волос. Но о том, что женщины, как и мужчины, могут терять волосы, говорить не принято — как и о том, что чувствует девушка, которая столкнулась с такой проблемой. Киножурналистка Анна Лис рассказывает, как она живет с андрогенетической алопецией и учится принимать свою внешность.

Подписывайтесь на «Косу» в телеграме, чтобы не пропускать новые тексты!

«Фиговые» волосы

Примерно 5 лет назад я поняла, что теряю волосы. Я замечала это и раньше, но еще несколько лет ушло на то, чтобы признать проблему. Выяснилось, что у меня андрогенетическая алопеция — АГА, или выпадение волос. Принять свою меняющуюся прическу я не могу до сих пор.

Я решилась рассказать об этом, потому что истории о выпадении волос у женщин — по-прежнему редкость. А несколько лет назад информации об АГА в медиа почти не было. Я была благодарна любому СМИ, которое публиковало интервью с трихологами, и каждой героине, которая решилась рассказать о том, как частично или полностью лишилась волос. 

Сейчас ситуация изменилась — статей и ресурсов, где можно прочитать об АГА, стало больше. Но теперь, если вы попробуете загуглить алопецию, вам придется пробираться через рекламный копирайт на сайтах клиник и статьи в таблоидах низкого качества. 

Лично я потеряла много времени, полагаясь на недостоверные источники и ненаучные советы — а вместе со временем и значительную часть волос. Поэтому я считаю важным рассказать о своем опыте: может, кому-то это поможет вовремя заметить проблему и обратиться за качественной медицинской помощью.

Впервые об андрогенетической алопеции я услышала случайно — на приеме у пластического хирурга, когда пришла, чтобы удалить родимое пятно на голове. Во время осмотра я пожаловалась, что у меня редкие волосы — переживала, что из-за этого после операции под ними будет видно шрам.

Врач рассказал об АГА и о препарате миноксидил — его прописывают, чтобы остановить выпадение волос и стимулировать рост новых. Тогда я не придала значения этой информации. У меня с детства были проблемные волосы — жидкие, быстро жирнящиеся и склонные к себорее. Но я не представляла, что они могут еще и начать выпадать. 

С тем, что волосы у меня «фиговые», я к тому моменту смирилась. С детства я жила под мамины и бабушкины причитания: «Ох, волосенки-то совсем жиденькие», «Ох, голова так быстро жирнится». В первом классе меня называли «крысой» за тонкий хвост, а работники сельской парикмахерской сочувственно смотрели в пол, приговаривая: «Совсем мало волос». Мы с сестрой шутили про Голлума и называли мои волосы «охвостья», когда прическа совсем приходила в упадок. 

Лишь намного позже я благодаря трихологам узнала: при жирной себорее мыть волосы нужно каждый день, иначе ситуация усугубляется. Но в начале двухтысячных найти эту информацию мне было негде. На уроках ОБЖ и в «познавательных» книжках о гигиене говорилось, что голову нужно мыть два раза в неделю. Только к последним классам школы я сообразила, что не обязана этого делать, и стала промывать волосы и укладываться каждое утро. 

И тем не менее все было не так плохо. Сейчас, пересматривая старые фото, я понимаю, что у меня были нормальные волосы. Я могла отрастить их ниже плеч или начесать челку, как панк-звезда. Или даже завить несколько локонов. 

Новая проблема

Все изменилось, когда мне исполнилось 30 лет. До этого у меня был светлый блонд, а потом он мне надоел, денег на покраску не было, а корни отрастали — и в какой-то момент я отстригла осветленные концы. Я рассчитывала, что примерно за год волосы отрастут до плеч, как бывало прежде после коротких стрижек. Но шли месяцы, а они оставались короткими. Когда прическа наконец стала закрывать уши, я стала замечать, что волосы выпадают. 

Считается, что есть норма выпадения — около 100 волос в день. Но эта цифра индивидуальна. Важно не то, сколько волос выпадает, а то, насколько резко изменилась тенденция. Например, мои волосы, хоть и были раньше «фиговыми», почти не выпадали. Теперь они были везде: в сливе раковины, на подушке, на полу в комнате. Не только длинные, но и совсем короткие. А новые вырастали тонкими и очень хрупкими. Вдобавок ко всему обострилась себорея. Голова чесалась, появились прыщи. 

К тому моменту моя сестра уже столкнулась с выпадением волос и наблюдалась у трихолога. По ее совету я пошла в КВД (кожно-венерологический диспансер) к соответствующей специалистке. Она сразу сказала, что у меня, вероятно, АГА. Но чтобы удостовериться направила меня к эндокринологу и назначила анализы на гормоны, железо и витамин D.

Показатели оказались в норме — это значило, что выпадение волос не связано с дефицитом элементов. Мне прописали шампунь от себореи, чтобы вылечить раздражение, и тот самый миноксидил, о котором я слышала от хирурга. 

Этот препарат когда-то разрабатывался как сосудорасширяющий. Потом оказалось, что у него есть побочный эффект в виде усиленного роста волос. Тогда его стали использовать для лечения алопеции у мужчин и женщин. Пользоваться им можно только по назначению врача.

Меня предупредили, что при алопеции миноксидил — это навсегда. Если перестать им пользоваться, волосы снова начнут выпадать. Поэтому это шаг, на который не всегда просто решиться — примерно как с антидепрессантами. Эффект становится заметен только через 2-3 месяца и долгое время может быть незначительным, а наносить препарат нужно каждый день. 

Для такого лечения нужна дисциплина, а у меня ее нет. Какое-то время я продержалась: ежедневно втирала пенку в кожу головы, мылась дорогими лечебными шампунями. Эффект был, волосы точно росли. Но соблюдать ритуалы ежедневно часто было очень лень. Однажды я забыла заказать новую партию средств, и случился перерыв. А потом я и вовсе забила на лечение. Началась война, и стало как-то не до волос. Через некоторое время я решила уехать, а хаос эмиграции не способствует соблюдению какого-либо режима. 

Татуировка на всю голову

Сейчас волосы выпадают периодами. Иногда кажется, что все нормально, и окончательное облысение не грозит. В моем случае пока еще работают короткие стрижки и хороший лак — хотя спасают они не всегда. На макушке и по линии пробора волосы сильно поредели. Это особенно заметно в конце дня.

Если утром я не успею помыть голову, чувствую себя очень некомфортно. Кажется, что все замечают, как мало у меня волос. Летом под головными уборами голова очень быстро потеет и волосы выглядят еще ужаснее. В такие моменты я сравниваю себя со всеми злодеями из фэнтези. Вы когда-нибудь замечали, как часто отрицательные персонажи в кино и сериалах показаны без волос или с редкими волосами?

Может, мне только кажется, что это так заметно. Мои друзья никогда ничего не говорили мне про мои волосы. Подозреваю, что большинство из них узнают о моей проблеме из этого текста.

Когда я спрашиваю мужа, будет ли он меня любить, если я потеряю все волосы, отвечает, что будет — особенно если я набью татуировку на всю голову. 

Самое сложное — признать, что тебе придется бороться с выпадением всю жизнь. Или смириться, что в какой-то момент придется их потерять — или их останется так мало, что лучше будет побриться наголо. 

Мне кажется, общество слишком пристально следит за волосами. Мы слышим и читаем новости о том, как людей могут избить за цвет волос или стрижку. Видим бурные обсуждения радикальных причесок в твиттере. Слышим фразы вроде «с длинными тебе лучше». Не все слышали про генетическую длину волос. Не все понимают, что не каждая хочет или может отрастить гриву до попы, чтобы выглядеть как настоящая «женственная женщина». 

Волосы для меня — больная тема. Я запоминаю каждое высказывание о своей прическе. Помню, как парни, с которыми я встречалась, говорили, что им нравятся длинноволосые девушки. Как мама и бабушка, наоборот, настоятельно советовали коротко стричься, потому что «такие волосы как сосульки болтаются». Я не забыла, как сотрудник парикмахерского магазина, у которого я покупала заколки, сказал: «Вам не заколки нужны, а нормальный шампунь». 

Порой меня чертовски злит, что с такими сложными волосами мне досталась еще и алопеция. Я просто отказываюсь верить, что в генетической лотерее мне выпало столько нулей. 

Порой я, наоборот, набираюсь решимости гордо ходить с голой головой. Но тут же вспоминаю, что бриться наголо позволено только очень красивым женщинам, например, Шарлиз Терон или Натали Портман. 

Многие знаменитости потеряли волосы, но до сих пор очень немногие рассказали об этом публично. Одна из самых известных женщин с алопецией — Джада Пинкетт Смит. Меня ее история очень подбодрила. Еще я подписана на сообщество женщин с алопецией. Они открыто говорят о своем опыте и не скрываются под париками.

Я регулярно просматриваю фото «до и после» в аккаунтах трихологов — например, Виталии Копытиной. Меня подкупает то, что она сама живет с алопецией и много лет сохраняет свои волосы благодаря грамотному подходу. Истории пациенток внушают надежду — если вкладывать деньги, быть внимательной и следовать рекомендациям, волосы можно спасти. Но я пока не уверена, что хочу и готова этим заниматься. Возможно, мой путь — эксцентричные парики и шляпы. 

Точно уверена я в одном. Важно говорить и показывать, что женщины тоже сталкиваются с АГА. Вокруг волос слишком много мракобесия. Стоит рассказать про выпадение, и ты получишь кучу неработающих советов про мытье головы луковой шелухой, хной, ромашкой, хлебные маски, лечение гормонами (???), покупку неработающих косметических средств и специальные диеты. На то, чтобы разобраться со всеми заблуждениями, уходят годы. 

Думаю, далеко не все готовы смириться с перспективой в будущем потерять волосы. Но часто процесс можно остановить и предотвратить, если вовремя заметить изменения, обратиться к трихологу и сдать анализы. А дальше можно решать — лечение, разноцветные парики или татуировка на всю голову. 

Автор: Анна Лис