«Коса» рассказывает, как это вышло
Максим Иваниди хотел стать военным — но он не думал, что Россия начнет войну в Украине, а его будут отправлять в зону боевых действий. Выручать сына взялась мать Людмила. Она помогла Максиму избежать отправки на фронт, но вскоре он оказался в сизо. Как это получилось — рассказываем в материале.
Подписывайтесь на «Косу» в телеграме, чтобы не пропускать новые тексты!
Мечта детства
Людмила Иваниди живет в Краснодарском крае и работает бухгалтером. Она рассказывает, что ее 23-летний сын Максим с детства мечтал стать военным — ему нравились парады «красивейшей военной техники по телевизору».
Людмила восторгов сына не разделяла. «Я ему говорила: “Ты выбрал такую специальность, но неужели ты готов убить человека?» — вспоминает она. По ее словам, Максим был добрым ребенком — даже пауков из дома выносил на улицу, «чтобы папа не запылесосил».
Она уверена: ее сын не в полной мере понимал, что значит быть военным. «Он как-то по-другому себе представлял профессию военную, — рассуждает Иваниди. — Он не думал, что надо будет людей убивать». Но когда Максим вырос, Людмила, как она говорит, не стала «вставлять ему палки в колеса» — решила, что примет любой его выбор.
Он закончил школу и поступил на бюджетное отделение Южно-Российского государственного политехнического университета в Новочеркасске, на кафедру информационной безопасности. Раз в неделю, как говорит Людмила, ее сын посещал занятия в военном учебном центре — «обучался радиосвязи».
В феврале 2022 года, когда началось полномасштабное вторжение России в Украину, Максим заканчивал бакалавриат. Людмила говорит: несмотря на детскую мечту стать военным, идти на фронт ее сын не хотел.
Но ему пришлось подписать контракт с Минобороны — руководство объяснило студенту, что он должен сделать это, потому что бесплатно посещал военный учебный центр, а в случае отказа ему придется выплатить деньги за учебу в ВУЦ.
Максим был не готов платить. Первого сентября, в день начала занятий в магистратуре, он подписал контракт с Минобороны на 3 года. Из-за службы ему пришлось продолжать учебу на заочном отделении.
Военные учебные центры работают при целом ряде вузов. Допустим, учится студент в Бауманке на кафедре электросварки, а раз в неделю дополнительно ходит на занятия, где рассказывают, например, как электросварка применяется на фронте. Бывает, что в роли преподавателя выступает сильно пьющий отставник. Именно это, как правило, и называется военно-учебным центром. Обычно студенты за посещение таких занятий получают надбавку к стипендии, бесплатное общежитие, какие-то льготы.
Раньше после такого обучения студенты должны были подписать контракт или выплатить 400 тысяч рублей за обучение. Теперь на обучающихся стали еще и давить, угрожать. Например, могут пригрозить отчислить из вуза задним числом.
Иван Чувиляев, пресс-секретарь проекта «Идите лесом», который помогает россиянам избегать мобилизации
Право не воевать
Шестого сентября 2022 года лейтенант Максим Иваниди поступил на службу в войсковую часть 74814 в Буденновске и занял должность командира 1-го взвода радиопомех роты радиоэлектронной борьбы.
Он говорил, что жизнь в части дается ему тяжело. Работать приходилось без выходных, а времени не всегда хватало даже на сон. При этом жалование сына, как говорит Людмила, составляло всего 35 тысяч рублей, и родителям приходилось присылать ему дополнительные средства.
Максим надеялся, что на фронт его не отправят. Он рассказывал матери, что его и его однокурсников при подписании контракта заверили, будто «скоро это все закончится и можно не переживать».
Но в первые же дни после начала службы товарищей Максима начали отправлять в зону боевых действий без какой-либо подготовки. Об этом он рассказывал Людмиле по телефону, а однажды сказал, что и ему «предложили поехать в зону СВО».
Людмила вспоминает, что посоветовала сыну: «Пиши рапорт об отказе из соображений совести или религиозных». Он так и сделал — и не один раз. Иваниди говорит, что раз за разом помогала Максиму отстаивать свое право не воевать.
«Он мне говорит: “Тут уже КАМАЗы стоят — сейчас будут отправлять на фронт”, — вспоминает она. — Я говорю: “Пиши рапорт — я тебя не пущу убивать. Наш род из Украины, наши корни там. Я тебе не позволю этих мирных жителей убивать, родственников моих”. По факту, это я его туда не отпускала».
При этом сын рассказывал Людмиле, что из-за поданных рапортов начальство унижает его и издевается. «Пистолет к виску приставят командиры и говорят: «Если ты, сука, сейчас не поедешь на СВО, я тебя пристрелю»», — пересказывает она его слова.
17 сентября 2022 года Максим подал рапорт об увольнении (есть в распоряжении «Косы»). В качестве одной из причин военный указал: «Моя семья не желает моей отправки в зону проведения СВО». Также он добавил, что не имеет боевого опыта и не проходил боевого слаживания.
Ему отказали. «Уволить вас в связи с нежеланием проходить военную службу не представляется возможным», — говорится в документе. Дело в том, что расторжение контракта возможно только по веским основаниям — например, из-за состояния здоровья или достижения предельного возраста.
21 сентября, когда Максим еще ждал рассмотрения своего рапорта, Владимир Путин объявил «частичную мобилизацию». После этого уволиться с контрактной службы стало еще сложнее — даже тем, у кого закончилось действие контракта.
Теоретически уволиться до объявления мобилизации было возможно, на практике с момента начала полномасштабного вторжения это стало почти нереально. Все рапорты, которые подавались военными, очень сильно затягивали, растягивали их продвижение, насколько только можно. Мы почти не знаем случаев, когда человеку удалось уволиться из армии после февраля 2022-го. А после подписания указа о мобилизации стало только хуже — контракты военных стали бессрочными. И такая ситуация сохраняется. Пока не будет подписан указ об окончании мобилизации, военные по сути остаются крепостными президента.
Иван Чувиляев, пресс-секретарь проекта «Идите лесом», который помогает россиянам избегать мобилизации
«Просто сбагрили»
Людмила говорит, что увлекается «правоведением» — читает много юридических и правозащитных материалов. Когда сын застрял в Буденновске, она решила применить свои знания: посоветовалась с юристом и придумала, как помочь Максиму перейти в другую часть. Она надеялась, что там у него будет хотя бы меньше проблем и унижений.
Людмила заметила, что военная должность сына не соответствует его военно-учетной специальности. По ее словам, она убедила сына обратиться к начальству. «Либо пусть переучивают, либо переводят в другую часть», — так она пересказывает это обращение. В рапортах Максима говорится, что он просит назначить его на должность, соответствующую военно-учетной специальности, а при отсутствии вакансий — уволить из вооруженных сил.
Спустя несколько месяцев Максиму вручили предписание о том, что ему нужно покинуть Буденновск и не позднее 18 января 2023 года прибыть в новую часть, 31824, в поселке Рассвет Ростовской области.
Людмила рассказывает, что две недели искала в интернете информацию об этой части, но ничего не смогла найти. Она решила вместе с сыном поехать в Ростовскую область — в поселок Рассвет.
Полдня они провели в поисках. Им удалось найти две войсковых части по соседству: в поселках Рассвет и Степной. Но обе они были под другими номерами. В первой им сообщили, что Максим там «нахер не нужен» (так пересказывает разговор Людмила). Во второй — что части 31824 «тут отродясь не было».
Максим связался со своей бывшей частью в Буденновске, и ему дали номер сотрудника отдела кадров из новой части. Оказалось, она находится в поселке Персиановский — тоже в Ростовской области.
Максим позвонил кадровику, и они встретились все в том же поселке Рассвет. Дальше рассказ Людмилы расходится с показаниями Максима, приведенными в обвинительном заключении.
Людмила говорит, что в части 31824 не оказалось вакантных мест для ее сына, а сотрудник отдела кадров сказал Максиму, что того «просто сбагрили» и ему нужно вернуться обратно в Буденновск. Максим попробовал связаться со своей старой частью, но там ему сказали — или он отправляется служить в новую часть, или против него возбудят уголовное дело.
В обвинительном заключении приводится другая версия. Якобы Максим узнал от кадровика адрес новой военной части и отправился домой «за вещами», а после так и не явился на службу.
«Отдохнуть и вернуться»
В показаниях Максима говорится, что он приехал домой и «хотел отдохнуть временно от службы, потом поехать в воинскую часть». На звонки руководства он не отвечал.
Людмила утверждает: на самом деле это она настояла, чтобы сын вернулся домой. Максиму нужно было сдать сессию, а потом у него начались проблемы со здоровьем. «Спустя две недели после сдачи сессии у него кисту нашли, — говорит она. — Мы на месяц пропали с операцией: подготовка, анализы, реабилитация».
Через месяц после операции, как утверждает Людмила, Максиму начали звонить из зоны боевых действий и приглашать на службу. В подтверждение своих слов она прислала «Косе» аудиозаписи телефонных разговоров. В них, действительно, некий человек предлагает Максиму вакантные военные должности. Но предполагают ли они участие в боевых действиях — из разговора непонятно. Максим от должностей отказывается, и собеседник предупреждает его — если тот не вернется на службу, его обвинят в самовольном оставлении части.
Вернувшись в родной поселок, Максим, по словам Людмилы, устроился на работу в магазин «Фикспрайс». Именно там 12 июля его задержали. Как говорит Людмила, ее сына вычислили по операциям банковской карты.
Максима забрали на военно-врачебную комиссию, признали годным к службе, а через два месяца объявили виновным в самовольном оставлении места службы. Он признал вину, и его приговорили к пяти годам колонии.
Апелляцию он подавать не стал. По словам матери, Максим боится, что если он выйдет, его снова отправят в войсковую часть в Буденновске. Людмила рассказывает, что в СИЗО ее сын преобразился и теперь у него «глаза светятся», потому что там ему нравится больше, чем на службе. Матери он рассказывает, что другие заключенные и даже персонал уважают его за то, что он оставил часть, и относятся с пониманием. Людмила уверена: часть в Буденновске гораздо страшнее, чем СИЗО или тюрьма.
Теперь она планирует вызволять сына на свободу: говорит, что будет жаловаться на работу прокурора, судей и адвоката. Людмила считает, что Максим признал свою вину и дал показания под давлением. По ее словам, военному пообещали, что за признание вины дадут меньший срок.
Сын ничего не говорил ей о физическом или психологическом насилии — но она допускает, что оно все же могло быть. Также она отмечает, что к материалам дела не были приложены медицинские документы Максима и справка-вызов на сессию из университета. Людмила уверена: ее сына обвинили несправедливо, в качестве наказания за то, что с подачи матери он отказался воевать.
Опасения молодого человека, что его отправят обратно на службу, — вполне реальны. К нам обращались четыре человека подряд. Их всех задержали после самовольного оставления части и прямо в наручниках доставили в часть. Там им предлагали отправиться на линию фронта — мол, тогда мы сделаем вид, что ничего не было, и уголовное дело заводить не будем.
Иван Чувиляев, пресс-секретарь проекта «Идите лесом», который помогает россиянам избегать мобилизации
Автор: Татьяна Ковтун